Приготовься читатель, после затянувшегося отступления, мы возвращаемся в основную канву повествования. Теперь, когда ты познакомился с тремя главными героями, я со спокойной душой могу продолжить рассказ. Всё правильно, нет никакой ошибки в подсчёте, тебе известны уже три главных героя — не стоит забывать юный небиологический разум, родившийся в новосибирском заводе тяжёлого машиностроения. Активный и любознательный малыш.
Суборбитальный челнок, среди прочих пассажиров, везущий Коня, то есть Константина Константиновича Конеева, заходил на посадку. Маленькие крылья едва позволяют маневрировать в атмосфере, но манёвры и не требовались. С хирургической точностью вытянутая «колбаса» челнока нацелена в приёмный коридор Краснопресенского аэропорта. Уже работают на полную мощность тормозные двигатели и пристёгнутый ремнём безопасности Конь, в нетерпении, барабанит пальцами по ручке кресла, раздражая соседа.
Простившись с дежурящим по вокзалу, Мотылёк вышел в город. Пройдя ряд контрольных автоматов, на сей раз благосклонно принявших его удостоверение, он остановился, ожидая пока коммуникатор подключится к городской сети. В центре небольшой привокзальной площади стоял памятник, хмуро поглядывающий вслед ушедшему поезду. На скамейке под памятником обнималась парочка, а чуть дальше присел франт в голо-комбинезоне, проецирующем по телу абстрактные картины. Рядом с франтом лежала одинокая роза, видно тоже кого-то ждал и Мотылёк заключил, что привокзальная площадь — излюбленное место свиданий чернореченцев.
Наконец коммуникатор прошёл аутентификацию и подключился к городской сети. Проложив путь к ближайшей гостинице, Мотылёк забросил рюкзак на спину и зашагал в сторону, куда указывала синяя стрелка.
Гостиница оказалась стандартной. Много таких сменили они с Конём, пока мотались по стране после окончания школы и до поступления в институт. Максимально автоматизированная, с минимумом живого персонала — парочкой приходящих техников и системных администраторов, настраивающих и контролирующих гостиничную автоматику. Кухни при гостинице не имелось, как не было и штата поваров.
Наплыва командировочных не наблюдалось и Мотылёк в одиночку поселился в двухместном номере на четвёртом этаже пятиэтажного здания. В ящике стола в вылизанном автоматическими уборщиками номере он нашёл пригласительный билет на торжественный ужин посвящённый вводу в эксплуатации восьмого реактора. Дата на билете стояла почти годовой давности.
— Может быть раньше здесь жиль энергетик? — подумал Мотылёк — Из тех, кто строил и вводил в эксплуатацию указанный в пригласительном билете восьмой реактор. А когда дело было закончено, странствующий табор из строителей и энергетиков откочевал на следующую стройку. Неужели целый год в номере не появлялось новых жильцов? Или каждый, прочитав, возвращал просроченный билет на место? В таком случае не станем портить традицию.
Улыбнувшись, Мотылёк вернул находку на место в дальнем ящике стола.
Мотылёк развернул завёрнутый в изолирующую плёнку мамин пирог и по комнате потёк аромат свежеиспечённого теста, как будто его вынули из духовки какой-то час назад. Такая двухслойная плёнка поглощала внутри упаковки кислород, повышая содержание азота, выступающего в качестве консерванта. Жаль только, что если один раз развернёшь, то для повторной упаковки потребуется новая плёнка.
Мотылёк отрезал здоровый кусок, а остальное поставил в холодильник. Холодильник был большим и вместительным. Так как собственной кухни при гостинице не имелось, то предполагалось, что командировочные станут питаться в столовых или приносить еду в номер.
Жуя пирог, Мотылёк написал сообщение матери о том, что доехал нормально, потом отправил пустой отчёт в НИИ СамСиса с той же целью.
Терминал в номере устаревшей модели, но ему за ним только отчёты и писать. Сгодится.
От отрезанного куска пирога остались одни крошки, когда из НИИ пришёл ответ. Пришёл почти в прямом смысле. Сначала терминал известил о входящем звонке. Мотылёк принял вызов. Сперва ничего не происходило. Он отодвинул тарелку с крошками и забрался с ногами на кровать, предвкушая интересное зрелище. И не обманулся.
На голографическом проекторе загорелся зелёный огонёк, показывающий активную работу устройства. Затем, прямо из стены, вышла ослепительная красавица в древней форме почтальона: с кепкой и полной писем сумкой. Это была улучшенная копия Ленки из бухгалтерии ТяжМашСтроя. Увлекаясь на досуге виртуальным моделированием, Мотылёк оценил гармоничность и соразмерность модели на пятёрку. Да и просто оценил.
— Вам письмо! — произнесла улучшенная копия Ленки из бухгалтерии.
— Давай сюда— попросил Мотылёк: —Кстати, отлично проработал пластику, молодец.
Трёхмерное изображение запечатанного конверта прилетело на колени Мотыльку. Он сделал вид, будто открывает его и вот перед ним лежит листок пожелтевшей бумаги, покрытый убористыми строчками рукописного текста. Также картинка, разумеется.
— Похоже на человека? — спросил Новосибирск.
В ответ Мотылёк показал большой палец: —Не то слово.
Тотчас одетая в форму почтальона улучшенная фигура Ленки из бухгалтерии начала сжиматься, пока на месте роскошной девушки не оказался десятилетний сорванец — излюбленный облик искусственного интеллекта. Коротко стриженный, белобрысый, с широко открытыми большими глазами записного озорника, подживающей царапиной на лбу и оттопыренными ушами. Новосибирск утверждал, будто самолично сгенерировал данный образ, но Мотылёк был уверен, что уже где-то видел кого-то похожего, только вот никак не получалось вспомнить, где именно.