Время terra incognita - Страница 55

Андрей Александрович отдал приказ о переходе чернореченского отделения комитета государственной безопасности в режим повышенной готовности. Окна и двери перекрывались бронеперегородками. Пробуждались из спячки мощные военные сканеры. Личный состав облачался в броню и получал оружие. Информационный отдел переключался на уцелевшие защищённые проводные сети, способные пережить даже электромагнитный импульс от близкого разрыва ядерной боеголовки — не то, что какие-то там наведённые помехи. По городу завыли сирены тревоги. Твёрдый и спокойный голос из громкоговорителей системы оповещения призывал граждан действовать согласно стандартному протоколу действий при террористической угрозе. Простые граждане собирались в убежищах. Находящиеся на отдыхе милиционеры и сотрудники прочих силовых ведомств должны выдвинуться к местам несения службы. Дружинники и другие общественные организации, зарегистрированные в качестве отрядов гражданской самообороны, подтягивались в штабы своих организаций.

Ситуация в любой момент могла превратиться из неопределённо-опасной в опасную или даже критическую. В таком случае дружинники и члены отрядов самообороны имели право расконсервировать оружейные арсеналы с ручным, большей частью лёгким, вооружением. Арсеналы размещались в штабах общественных организаций зарегистрированных как отряды гражданской самообороны. И могли быть открыты ответственными членами данной организации, в соответствии с планами гражданской обороны. Информация о времени и личности человека распечатавшего арсенал сохранялась на защищённый носитель. Как правило, отряды самообороны создавались на предприятиях, в учебных заведениях, больницах, а часто и на базе спортивных объектов. Каждый дружинник или член зарегистрированного отряда гражданской самообороны проходил углублённый (по сравнению с обычным, школьным) курс обращения с ручным оружием и лёгкой военной техникой. Полноценный курс: с зачётами, нормативами и обязательными экзаменами, которые приходилось пересдавать каждые два года. Если не сдал — моментальное лишении нагрудного значка — предмета завистливых мечтаний поколений школьников.

Перед тем, как здание чернореченского отделения комитета государственной безопасности перешло в осадный режим, из него выдвинулись два десятка групп быстрого реагирования. У каждой своя отдельная задача. Одна из групп должна найти молодого учёного Дениса Мотылёва и доставить в безопасное место.

Тройка безопасников, в угольно-чёрной броне, напоминая маленьких великанов, бежала по пустеющим улицам Чернореченска со скоростью хорошего мобиля. Один за другим безопасники включали систему маскировки, превращаясь в смазанные силуэты, в большие размытые пятна неопределённой формы, быстро двигающиеся по проспекту энергетиков до улицы Серебрениковского. Человек в активированной боевой броне — настоящий маленький танк. Очень сильный, но, к сожалению, относительно лёгкий.

— Товарищ, одну минуту!

Замеченный на остановке человек, к которому обращался Сергей Кораллов, комсомолец спешащий на общий сбор в бывший дворец музыки, не остановился. Напротив, он втянул голову и как бы не ускорил шаг.

Сергей бегом обогнал идущего дёрганной походной неизвестного и встал на его пути, демонстрируя значок комсомольского отряда гражданской самообороны: —Одну минуту.

Не поднимая головы, незнакомец потребовал ответа: —В чём дело? Я спешу.

— Дайте вашу руку— попросил Кораллов.

— Не дам— незнакомец сделал попытку обойти комсомольца, но тот толкнул его плечом и силой выдернул из кармана левую руку незнакомца.

— Врёшь — дашь!

На локтевом сгибе запеклась кровавая струйка. Незнакомец глянул на Кораллова красными, воспалёнными глазами с неестественно расширенной радужкой. И вдруг резко ударил под дых. Ударил сильно, но непрофессионально. Явно нигде серьёзно не занимался за исключением далёкого и успешно забытого школьного курса борьбы.

Кораллов ушёл от удара, сбил попавшего под воздействие психопрограммирующего оружия гражданина на землю и зажал болевым приёмом. Это он сделал зря, так как «психи» боли не чувствовали и были весьма сильны, хотя координация движений у них оставляла желать лучшего — особенно в первые часы после «заражения» из-за введённого в кровь наркотика глушащего защитные функции психики. Кораллову неоднократно объясняли, что держать «психов» болевым приёмом всё равно, что пытаться удержать воду в сложенной горсти. Он немедленно вспомнил об этом, когда «псих» задёргался, рискуя сам себе вывихнуть руку.

Народ на остановке удивлённо смотрел на их совместные скачки. Да и сколько там было народа — две девчонки с косичками, которая постарше даже симпатичная. Женщина с сумками и два старика.

— Это «псих»! — крикнул Сергей ощущая, что вот-вот задержанный вырвется. Сломает себе руку, но вырвется: —Слышите, «псих»! У кого есть связь, позвоните…

Очередным толчком задержанный сбросил Сергея. Блеснул нож. Стандартная программа действий заражённых проста как синаптическая сеть из трёх нейронов. Если заражённые оказываются в большинстве, они пытаются захватить окружающих и запрограммировать, увеличивая количество заражённых. Стандартная тактика распространения эпидемии. Если заражённые в меньшинстве, они начинают сеять хаос вокруг себя, в том числе и убивать нормальных, если нет ни времени, ни возможности попытаться их заразить. Попутно «психи» собирают оружие у своих жертв и могут стремиться к выполнению вложенных в процессе психопрограммирования цели. Поэтому прежде чем пропустить через проходную приятеля, пусть ты даже сто лет его знаешь, убедись, что он не попал под действие психического оружия и не превратился в биоробота, надевшего тело старого знакомого, как человек надевает одежду.